Наверху, в темноте, послышался какой-то шорох. Летучие мыши закружились над их головами, пламя свечей затрепетало. Кто-то испуганно крикнул: "Земля! Земля уходит из-под ног! Надо бежать!"
Сзади раздался грохот камней. Федор, прикрывая рукой свою свечу, велел: "Всем немедленно вернуться к озеру! Это землетрясение, сейчас тут будет обвал, и мы не сможем добраться до выхода!"
— Нет! — завизжал отец Джузеппе. Священник первым, расталкивая всех, ринулся к лодкам, вытащенным на берег. Остальные побежали за ним. "Очень хорошо, — спокойно подумал Федор, усаживая всех в лодки, — они от страха и забыли — сколько их сюда пришло".
Сзади грохотали камни. Только когда они оказались у входа в пещеру, отец Джузеппе, перекрестился трясущейся рукой: "Нет отца Джованни…, И маленького Пьетро, они, должно быть, отстали? Как их найти, месье Корнель?"
— Разгрести обрушившиеся своды пещеры, — Федор вышел на каменистый берег, — займет не меньше недели, святой отец. Я, конечно, попрошу рабочих у его величества, там все-таки ребенок…, - он взглянул на отца Джузеппе искренними, голубыми глазами.
— Мы будем вам очень благодарны, месье, — чуть не плача, сказал иезуит. "Господи, — пронеслось у него в голове, — в Риме мне не простят, если этот блаженный погибнет. Мальчишка-то ладно, а вот он…"
— Это мой долг, — спокойно отозвался Федор, взглянув в сырую темноту.
На мелкие камни берега с шуршанием набегало море. Дул легкий ветер с запада. Сиди Мохаммед, взглянул на шлюпку, что покачивалась на волне:
— Хорошо им идти будет. Парусник отличный, военный корабль с ними — доберутся до Сардинии, а там уже безопасно. Надо, конечно, заняться этими пиратами как следует. Нельзя одной рукой заключать торговые соглашения, а другой — потворствовать всякой швали. Хотя…, - он внезапно улыбнулся, — если бы не пираты, у меня бы не было Зейнаб.
Запахло розами, и он услышал тихий голос: "Папа…". В свете заката ее волосы, укрытые полупрозрачной вуалью, играли темным золотом.
— Пьетро спит уже, — Изабелла обернулась на шлюпку.
— И вы ложитесь, — велел Сиди Мохаммед. "Каюта отличная, на корме, отправляйте мальчика в постель и сами отдыхайте". Он взял маленькую руку и, прижал ее к губам: "Ты, как во Францию приедешь, познакомишься там с еще одним родственником. Мы его господин Даниял звали. Дэниел, если по-французски. Он тут был, с миссией, пять лет назад, спрашивал о тебе.
— И ты ему сказал, что я умерла, — зеленовато-серые глаза девушки заискрились смехом. "От горячки. Мне кузен Теодор рассказал". Изабелла поднялась на цыпочки и, как в детстве, потерлась носом о нос султана. "Я, папа, не обижаюсь, — она поцеловала смуглую, сильную руку.
— Пиши, — Сиди Мохаммед привлек ее к себе и повторил: "Пиши. Из Франции дипломаты приезжают, из Англии…, И я буду писать. Архив свой весь сложила?"
— Конечно, — девушка кивнула. "Уже на корабле. Папа, — она помолчала, — папа, спасибо тебе, за все, за все спасибо…"
— Ну, ну, — отец погладил ее по голове. "Вы с ним будете счастливы, девочка моя. Вот, — султан улыбнулся, — идут они с месье Корнелем".
Изабелла оторвалась от отца и посмотрела на тропинку, что спускалась к берегу. "Какой он красивый, — подумала девушка, — Джованни. Мой Джованни. Господи, как я его люблю. И он сразу сказал, — раз я архитектор, а он инженер — будем работать вместе, всегда. Очень удобно, — Изабелла незаметно взяла его за руку и он шепнул: "Люблю тебя".
— Отец Джузеппе, — смешливо сказал Федор султану, — вырвал остатки волос у себя на голове. Особенно после того, как вы, ваше величество, разрешили отслужить заупокойную мессу по безвременно погибшим.
— Мог ли я отказать? — усмехнулся Сиди Мохаммед. "Все-таки больше недели их искали. Но, — султан поднял палец, — что касается мессы — она прошла частным образом, конечно. Они все-таки сюда не как священники приехали, а как инженеры".
— Ну, все, — он пожал руку Джованни и обнял Изабеллу, — пусть Аллах даст вам попутный ветер, дети мои.
Султан посмотрел на то, как они усаживаются в шлюпку, — генуэзский парусник и военный корабль стояли, развернув паруса, у выхода из бухты. Федор улыбнулся: "Ваше величество, я вам подарок принес. Держите, — он протянул Сиди Мохаммеду скромный, серебряный медальон. "Вот, — Федор нажал на крышку.
Она была написана на слоновой кости — тонкими, нежными красками. Изабелла стояла, откинув покрывало, рыже-каштановые волосы спускались на плечи, в руке у нее были зажаты кисти и палитра.
— Это вы? — Сиди Мохаммед поднял темные глаза. "Но как? — он указал на большие, покрытые шрамами руки мужчины. "Это ведь очень искусный рисунок, месье Корнель".
Федор довольно хмыкнул. "У нас под землей, ваше величество, тоже много тонкой работы. Например, — он поднял бровь, — порох прятать. Так что у меня пальцы ловкие. Тут двойная крышка, — показал он, — с секретом. Это месье ди Амальфи сделал.
Сиди Мохаммед посмотрел вслед уходящим кораблям. Вздохнув, он надел медальон на шею. "Хоть так, — подумал он. "Господи, только бы дожить до той поры, когда девочка мне напишет о внуке. А лучше внучке, — он почувствовал, что улыбается. "Чтобы на нее была похожа, на Зейнаб".
— Пойдемте, месье Корнель, — наконец, сказал он, глядя на то, как исчезают на горизонте паруса, — мы завтра отправляемся на юг, еще до рассвета. Жалко, конечно, что вы весной уезжаете.
— Я уеду тогда, ваше величество, — Федор пошел за ним наверх, туда, где ждала охрана с лошадьми, — когда досконально изучу ваши горы. А это, — он подмигнул султану, — может затянуться.
— Вот и славно, — усмехнулся, Сиди Мохаммед. Он легко, будто юноша, вскочил в седло. "Месье Корнель будет обедать со мной, — сказал он Малику и всадники исчезли в вихре пыли.
Они сидели на койке, держась за руки. Изабелла спросила: "Пьетро не боялся там, в пещере?"
Джованни снял с ее волос накидку и зарылся в них лицом. "Нет, — улыбнулся он, — у нас были свечи, я ему рассказывал о Новом Свете, о Китае…"
— И мне расскажешь, — Изабелла, улыбаясь, повернулась к нему. Джованни, все еще не веря, что может это сделать — нежно, едва касаясь, поцеловал ее в губы. "Расскажу, — пообещал он, и прислушался, — Пьетро спокойно дышал за дверью, что разделяла каюты.
— Он спит, — Изабелла рассмеялась. "Так поел хорошо, перед тем, как носилки за нами папа прислал. Только все жалел, что в Европе таких сладостей нет. Но я знаю, как их делать, буду вам готовить. Так расскажи, Джованни…"
— Потом, — пообещал он, целуя сквозь легкий шелк ее плечо. "Я просто не могу больше, я так скучал, любовь моя. Пожалуйста…"
